Имею право сказать или не имею... Так я подхожу к Слову, относящемуся чаще к боли... Говорить могут лишь те, кто пережил, но никогда не сможет выплакать боль. Я видела глаза людей, которые уже 28 лет лет одной ногой стоят в могиле, другой - ходят по земле. Они остались искалеченными на всю жизнь, навсегда. И порой кажется, что они были бы рады умереть со своими родными, близкими, любимыми в то роковое утро 7 декабря 1988 года...

...Я не имею права говорить об этой трагедии. Тогда мне было 10, я жила в другой стране, в благополучной семье и даже не подозревала, что когда-нибудь буду сопричастной ко всему, что пережила и переживает Армения. О трагедии я узнала из новостей, помню страшные кадры, несколько дней упрашивала отца и мать взять хотя бы одного ребенка, оставшегося без родителей (сколько себя помню, всегда докучала им своей навязчивой идеей кого-нибудь удочерить или усыновить!).

...Я имею права говорить чужими устами. Чужим примером. И сегодня снова хочу рассказать о Моем Герое - Гагике (Давтяне) из Гюмри. Мы вместе поднимались на Арарат в сентябре 2013 года. Гора уже пустовала - сезон восхождений закрыт. Было холодно, но и это нам сыграло на руку - воздух был прозрачен, видимость идеальная. Мы - это небольшая компания друзей, Гагик присоединился незадолго до отъезда. На тот момент ему было 65 лет, он пережил инсульт и даже в городе передвигался медленно, осторожно... Этот факт многих из нашей команды настораживал, мол, опасно, не дойдет, придется всем спускаться... И я уже умолчала о другом, что Гагик собирался подниматься на Арарат... босиком.... бо-о-си-и-и-и-ком! в сентябре! на Арарат!!! Сделать это он хотел в память о погибших во время землетрясения 1988 года детях. Это была его миссия! Может быть, самая важная и последняя в земной жизни!

...В первый день, доехав на машине из Догубаязита до 2000 метров, мы выгрузились на месте, откуда должно было начаться наше трехдневное восхождение. Гагик был одет худо: куртеночка, шапка-ушанка... Не молод. И тут еще взял и разулся, чем вызвал бурю негодования у ребят - все хотели дойти до вершины, до заветных 5165! Глаза Гагика заблестели от слез. Это была невыносимая сцена. Каждый из нас готов был расплакаться в этот момент. Гагик привязал ботинки на ремень, на всякий случай, как мы попросили, для нашего спокойствия, так сказать...

...Он был молчалив и сосредоточен. Шел впереди. Все три дня. Шаг за шагом. Уверенно. Я смотрела на его большие крепкие пятки и периодически донимала: "Гагик, как вы? покажите ноги!" И он показывал, не сопротивлялся - на ступнях не было ни единой царапинки, хотя мы шли по камням, колючкам... Арарат дал ему силы идти и дойти, донести свою боль до 5165 метров. В рюкзаке Гагика был коньяк в бутылке образца 1988 года, вернее, бутылка коньяка хранилась у него с того года... с того дня... когда под руинами школы умерли дети...

...Обувь он надел, опять же по нашей просьбе, лишь на 5000 метров, когда начинался ледник, и нам пришлось к ботинкам пристегнуть "кошки". Был сильный ветер, бутылочный лед пугающе блестел на солнце, слишком велика была опасность соскользнуть...

...На вершине мы пили коньяк... 1988 года... Каждый думал о том, о чем молчал Гагик. Он смотрел в сторону Гюмри, через далекий Арагац. ...Половину бутылки прикопали для тех, кто дойдет до 5165, пусть обогреется и помянет погибших 7 декабря 1988 года.

Елена Шуваева-Петросян